Сверхзадача [Дело Килиоса. Сверхзадача. Возвращение «Викинга».] - Иштван Немере

— Это на северной окраине, довольно далеко от центра, — пояснил Баракс, взглянув на записку. — Что будем делать дальше?

В этот момент мы проезжали мимо собора Нуэстро Сеньора. Я уже начал сносно ориентироваться и без карты.

— Не мешало бы еще разок пообщаться с одним нашим знакомым.

Баракс покачал головой.

— Опасное дело ты затеял, Рой.

— Знаю, но нам нужна информация. Полковник Негадес один из тех, кто решает судьбу Боливарии.

— Вчера ты нашел случай убедиться, что с ним не просто договориться.

— Возможно, но с тех пор он кое-что обдумал и будет более сговорчивым, — возразил я. Баракс молча вынул пистолет и подал его мне. Потом остановил машину у телефонной будки.

Я набрал номер.

— Пожалуйста, полковника Негадеса.

— Кто спрашивает?

— Медина.

Снова такое же, как и в первый раз, продолжительное молчание, потом знакомый голос:

— Негадес слушает.

— Говорит Медина. Как самочувствие, полковник?

Негадес молчал. Видимо, он не ожидал, что я позвоню еще раз.

— Что же вы, полковник? Вы уже пришли в себя после вчерашней встречи? В нашей с вами профессии иной раз приходится признавать, что проиграл. Однако вам не кажется, что мы не закончили вчера переговоры? Мое предложение остается в силе, сеньор Негадес.

— Да, но…

— Бросьте, коллега. Речь идет о вашей карьере. Если вы на самом деле желаете осуществить свои смелые планы, встреча со мной также входит в ваши интересы. Приходите сейчас в собор Нуэстра Сеньора. Только на этот раз в одиночку, полковник.

Наконец мы дождались полковника, хотя прошло целых двадцать минут. В собор он вошел не совсем уверенным шагом. Заметил меня сразу, да я и не прятался. Сквозь стрельчатые витражи лились голубые, алые, желтые, зеленые световые водопады. В глубине на скамьях виднелось несколько склоненных старух со сплетенными в молитве руками. Я почувствовал себя святотатцем.

— Подойдите, полковник. Я вижу, вчерашнее происшествие произвело на вас впечатление.

— Скажите, Медина, как это у вас получилось?

— Мы располагаем неизвестным вам оружием и при необходимости без колебаний пускаем его в ход, — ответил я как можно более любезным тоном. Я начал уже ненавидеть этого человека. Но рвать с ним было нельзя, он нам нужен. Во всяком случае, до поры до времени.

— А сейчас чего вы от меня хотите?

— Немного информации, и, конечно, полной секретности нашей встречи.

Я наблюдал за его лицом. На нем были написаны не только страх и неуверенность, но и коварство. Полковник не мог не клюнуть на такую приманку: ему хотелось власти, и он уже высчитал, какую пользу можно извлечь из нашей с ним беседы.

— Вы правы, Негадес, никогда не следует забывать о собственных интересах.

Мое замечание застало его врасплох.

— Откуда вы знаете, о чем я думаю?

— У меня сверхчувственные способности, — ухмыльнулся я. Собственно говоря, это не было ложью. По сравнению с людьми 20-го века мы в 31-м благодаря успехам психологии располагали способностями, которые здесь могут показаться совершенно сверхъестественными, хотя такое древнее чувство, как телепатия, было знакомо и нашим предкам.

— Так чего же ты хочешь? — выдавил полковник, судорожно проглатывая слюну.

— Информацию о текущей жизни президента Рамиреса, самую разнообразную. В частности, нас интересует, чем он будет заниматься в ближайшие дни. Когда, где и с кем встретится, в каком направлении и как выедет из своего прекрасно охраняемого дворца.

— Так значит — покушение? — прошептал Негадес. Его охватило волнение.

— Ну, ну, коллега, только без истерики, — сказал я. — Честно говоря, я весьма поверхностно знаком с тем, что происходило в Боливарии в последнее время, но, по-моему, вы уже пережили несколько государственных переворотов и путчей.

— Верно. Но до сих пор мне не приходилось бывать в таком положении, как сейчас.

— Тем лучше. Без разбега легче прыгнуть.

Он ненадолго задумался.

Потом на его лице появилось хитрое выражение.

— Что я получу в обмен на информацию?

— Другую информацию.

— Это значит…

— Вы будете предупреждены, когда устранят Гальего Рамиреса. Полковник, вы — шеф секретных служб Боливарии. Неужели я должен вам объяснять, какую ценность может иметь в ваших руках подобная информация?

Он кивнул, его лицо на миг исказила нервная гримаса, но уже через секунду оно было спокойно — по крайней мере, внешне.

— А вы мне верите?

— Не так, чтобы очень, — откровенно признался я. — Но без вас мне не обойтись. А если вы хорошенько поразмыслите, то придете к выводу, что без меня вам тоже не обойтись. Если бы не я, если бы не то, что мы планируем совершить в самое ближайшее время, вы растратили бы свои силы в закулисной борьбе и ничего, наверное, не добились бы. А так одним махом вы можете взобраться на самый верх, и только от вас будет зависеть, как крепко вы уцепитесь за бразды правления.

— Какие гарантии, что вы меня не обманываете? — он метнул на меня взгляд исподлобья.

— Гарантии? Сеньор Негадес, я думаю, достаточно будет моего заявления, что нас не интересуют ваши внутренние дела. Мы посланы сюда для того, чтобы выполнить одно-единственное задание. И мы его выполним, полковник, независимо от того, будете вы нам помогать или нет. Если необходимая нам информация будет получена от вас, мы вознаградим именно вас. В случае вашего отказа в высших эшелонах власти наверняка отыщется человек, который предоставит нам необходимые сведения. Вы уже познакомились с нашими возможностями, вернее, с небольшой их частью…

— Хорошо. Когда вам нужна информация?

— Не позже вчерашнего дня, совсем в духе доброго старого 20-го века.

— Завтра поздно вечером, — отрезал полковник. Негадес задумался. Лоб у него наморщился, как у молодой таксы. — И, пожалуйста, Медина, не звоните больше в управление.

— Только при чрезвычайных обстоятельствах. Завтра в десять вечера жду вас перед собором.

Я щелкнул каблуками и наклонил голову. Он нерешительно поклонился в ответ, повернулся и пошел прочь. Едва Негадес вышел, я принял сигнал обеспокоенного Баракса: «Все в порядке?»

«Да», — отозвался я и поднял глаза на одну из священных картин, изображающую седобородого старца. Глаза его лучились нечеловеческим спокойствием. Я почувствовал горечь. Доверенное руководством задание начинало нравиться мне все меньше. Я чувствовал себя кладбищенской гиеной: грабил могилы и копался в останках давно умерших людей в поисках почерневших безделушек… Ведь все эти люди вокруг меня тысячу лет как мертвецы. Все, за исключением одного Диппа Килиоса.